Книга Слова Бога
ЯВЛЯЕТСЯ СОВРЕМЕННИКОМ ЦИКЛУ ФРАГАПАТТИ, СЫНА ДЖЕХОВИХА. ПО-СКОЛЬКУ ВЕРХНЯЯ КНИГА ПОВЕСТВУЕТ О НЕБЕСНЫХ ВЕЩАХ, ЭТА, БОЛЕЕ НИЗКАЯ КНИГА, ПОВЕСТВУЕТ О ЗЕМНОМ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ БОГА ДЛЯ ТОГО ЖЕ САМОГО ПРОМЕЖУТКА ВРЕМЕНИ. И ОНА НАЗЫВАЕТСЯ КНИГОЙ СЛОВА БОГА, ПОТОМУ ЧТО ЭТО БЫЛ ПЕРВЫЙ СПУСК БОГА К ЗЕМЛЕ, ЧТОБЫ УСТАНОВИТЬ ЕГО СЛОВО С ЧЕЛОВЕКОМ. ЧЕРЕЗ ЗАРАУСТРУ, ЧЕЛОВЕКА ИЗ ПАРСИ, СТАВШЕГО БОГОМ ЗА ВОСЕМЬ ТЫСЯЧ ДЕВЯТЬСОТ ЛЕТ ДО ЭРЫ КОСМОН
Глава IV
1. КОГДА Со-кви, король, издал декрет, чтобы найти Зараустру и привести его к нему, или же убить всех младенцев мужского пола Оаса, Лорды послали родовые муки жене короля, дочери короля, жене Аша, философа, и двум женщинам, родившим в тот день двух сыновей, за месяц до их срока, но, однако, живыми, сильными и красивыми. Теперь, согласно законам Оаса, король не мог отменить или изменить свои собственные декреты, поскольку он принял положение непогрешимости, после чего он обрек на смерть родственников своей семьи, плоть его плоти.
2. Соответственно, после того, как поиск Зараустры оказался напрасным, король раскаивался из-за своего декрета, но не знал способа оправдать изменение заповеди. Аша, слыша это, вышел из укрытия, говоря себе: Теперь я пойду к королю и поддержу его в этом декрете, требуя также, чтобы он убил меня. Таким образом Аша предстал пред Со-кви и, после приветствия, сказал: O король, я услышал о вашем затруднительном положении и прибыл к вам, потому что я могу посоветовать вам.
3. Король был возмущён и он сказал: Аша, мой друг, слушай своего короля: Вы предстали передо мной, рассказывая изумительную историю относительно младенческого сына девственницы, которая говорит, что никогда не знала мужчину. Теперь, согласно законам Города Солнца, любой человек, заявляющий правду, которую он не может доказать, осуждается на смерть. Разве закон не должен быть выполнен, потому что, несомненно, вы омоете меня кровью?
4. Аша сказал: Несомненно, O король, законы должны быть выполнены. Разве они не Самые Наивысшие? Из этого следует, что законы человека, являющегося Самой Наивысшей личностью, стоят прежде всего и никогда не должны быть обойдены. Поэтому, вы должны убить меня. Не думайте, что я предстал перед вами, чтобы умолять оправдание для того, чтобы спасти себя; скорее, пускай все мужчины погибнут, чем останутся невыполненными декреты короля.
стр. 180b
5. Король сказал: Ты мудр, O Аша. Законы не могут допустить ошибки, поскольку они - образец, чтобы судить всё остальное. И тот, кто возвысился, чтобы стать королём, должен стоять по своей природе безошибочно, выше всех вещей. История доказывает это. Но услышь-те меня, вы, у кого есть мудрость от движений солнца, луны и звёзд: король, будучи Самым Наивысшим, чем он может быть ограничен? Разве он не может установить новые декреты вечно?
6. Аша сказал: Я не буду обманывать вас, O король! Я знаю, вы спорите не ради меня, а для вашего собственного младенческого сына и для младенческого сына вашей дочери. И при этом я не предстал перед вами в доблести, хотя я люблю жизнь. Но вот вопрос: Если вы измените один закон, вы признаете, что все законы, созданные человеком, могут также нуждаться в изменении; и кто-нибудь скажет, что мудрость - это глупость. Как, тогда, будут судить судьи какого-либо человека, согласно законам? Разве это не вводит ошибку в порядок, чтобы найти правду?
7. Король сказал: Вы обосновываете хорошо. Я думал этим утром, прогуливаясь в садах рынка, когда солдаты развешивали скальпы своих врагов на солнце, чтобы они высыхали, что в грядущих веках, более слабые нации и племена людей не смогут оправдать их право на жизнь. И будут короли, допускающие ошибочность в своих декретах и законах, когда ни один человек не сможет предвидеть конец; поскольку даже рабы, слуги и женщины будут подниматься против законов и требовать своего права на жизнь. Неужели, тогда, земля будет достаточно большой для всех этих людей? Всё же, почему, O Аша, это страдание пришло ко мне для убийства моего собственного сына?
8. Аша сказал: Каковы ваши симпатии, O король? Если вы хотите оправдать спасение от смерти вашего ребёнка, разве не то же самое было, если бы моя жена и мои дети оправдывали их желание, чтобы я жил? Нет, симпатия - враг закона и суждения. Это зло в нашей природе, которое плачет для зла. Законы должны быть поддержаны; декреты должны быть поддержаны; слово короля должно быть поддержано. Никакой человек не должен разрешать своему Суждению пойти выше, чем закон, декрет или король.
9. Аша сказал: Это - Город Солнца. Если этот город отступится от его собственных законов, что тогда сделают зависимые города? Не станут ли они также не уважать законы или говорить: Возможно, законы ошибочны? Это приведёт к анархии. Только для одной цели Великий город может быть поддержан. Разделить цели и Суждение людей - означает рассеять по четырём ветрам славу нашей гражданской свободы. Разве это не неуважение к законам, объединённым суеверием, которое заставило погибнуть нации древних?
стр. 181b
10. Король сказал: Что мне сделать, O Аша? Мой сын улыбнулся мне в лицо!
11. Аша сказал: Вы должны послать меня, вашего сына и сына вашей дочери, и всех младенцев мужского пола на массовое убийство, казнить всех нас и бросить в огонь. Иначе, осуществится то, что сказал младенец Зараустра: Смотрите, моя рука должна ударить по городу Оас, и он упадёт, как куча соломы.
12. Не думайте, O король, что я суеверен и боюсь таких угроз; но вот, что я понял: Разрешите законам оказаться под сомнением, и каждый человек в Оасе будет истолковывать законы неправильно для других и для себя. И ваши офицеры будут бунтовать против вас со всех сторон, и слава вашего королевства погибнет.
13. После того, как город обыскивался в течение тридцати дней, и девственницы и ребёнка не нашли, король назначил день для массового убийства, согласно его прежнему декрету; и девяносто тысяч младенцев мужского пола были осуждены к смерти, и сын короля среди остальных.
14. И ко времени, когда эти дела назрели, Лорд пошёл к Чоеджону и вдохновил его создать песни о Зараустре, младенце, который был более сильным, чем король. А также песни о декрете смерти девяноста тысяч младенцев сыновей Оаса. И красота песен, вместе с природой этих слушаний, заставили песни напеваться на улицах день и ночь; и песни, в сатире, подтверждали ужасы, так, что даже король не мог запретить пение.
